Марина Пикассо — о дедушке…
У парадного подъезда
«Монсеньор не хочет, чтобы его беспокоили». С опущенными головами мы возвращаемся обратно. Я, отец и мой брат Паблито. Дед принадлежал другим, а не нам. Мы не могли понять, почему столько людей обожают человека, который не пускает на порог собственных внуков. Впрочем, люди говорят, что он очень внимательный и добрый. Он гуляет со своими гостями по саду, срывает для них лимоны. Он подарил рисунок своему парикмахеру из Валориса, несколько работ своему портному из Ниццы, он даже своей собаке сделал посвящение на керамической тарелке. Но для нас — ничего. Таким был Пикассо.
Его новая вилла представляла собой бункер, окруженный колючей проволокой. На входе — переговорное устройство, во дворе — свирепые собаки. На этой вилле наши редкие визиты были ограничены до нескольких минут, за чем строго следила его новая жена Жозефина. После того как предыдущая жена деда Франсуаза Жило, сама покинувшая его, написала книгу «Жить с Пикассо», он не принимал больше у себя ее детей, своих внуков Палому и Клода и по не ведомой никому причине еще одну внучку — от еще более раннего брака. Только наш отец мог ненадолго войти к нему, попросить денег и получить в ответ упреки: «Ты не годен ни на что!»
Носить фамилию Пикассо в колледже Шатобриан было для нас настоящей пыткой. Все товарищи — дети богатых и известных родителей — после уроков ходили в кафе, на пляж, в кино. За все это они платили из своих карманных денег. Для нас эти слова были пустым звуком. Нас приглашали на вечеринки, но мы с братом всегда отказывались, придумывая что-нибудь вроде: «Нам нельзя, охрана не разрешает». Мы просто знали, что никогда не сможем отплатить ответным приглашением.
У нас даже не было формы для физкультуры, и понадобилось два месяца переписки с управляющим делами нашего деда, чтобы трико и кеды наконец были куплены. Случалось, что нас вызывал директор и сообщал: счет за учебу за прошедшее полугодие так и не оплачен, так что вам придется покинуть колледж. Как сказать ему, что нас даже не пускают на порог к деду, а отцу он дает какие-то жалкие деньги?
Ночь Минотавра
Мой дед никогда не интересовался судьбой своих близких. Его волновало только его творчество, от которого он страдал или был счастлив. Детей он любил только за их невинность на его картинах, а женщин — за сексуальные и людоедские импульсы, которые те в нем возбуждали. Любитель свежей плоти, он их рвал на куски, насиловал и питался ими. На его полотнах они изображались смесью крови и спермы, он насаждал им свою жестокость. До тех пор пока та сексуальная энергия, которой они его питали, не иссякнет. По ночам он работал в своей мастерской, и они должны были находиться рядом и всегда повиноваться любым капризам. Они все были его добычей, добычей Минотавра. Из кровавых и непристойных коррид он всегда выходил победителем.
Все, кто не хотел участвовать в этой вакханалии несчастья, его не интересовали. Как и те, кто пытался воспротивиться этой прожорливости.
Дедушка умер
Чтобы как-то выжить, надо было бороться. Я нашла место в приюте для умственно отсталых детей — мне предстояло их мыть, одевать, кормить, работать с психологом, приходившим дважды в неделю. Одни ели руками, другие кричали весь день, третьи ходили кругами в своей комнате. Самых агрессивных привязывали на ночь. В меня кидали макаронами, били кулаками, но я даже не привязывала их во время кормления, как делали другие сестры. Я мыла руки тем, кто ел собственные экскременты, чистила им зубы, гладила по голове. Запах экскрементов пристал ко мне на всю жизнь — запах нищеты, несчастья и проклятия. Паблито устроился работать в травматологический центр. Он должен был выносить ночные горшки, мыть полы, менять белье больным.
В воскресенье, 8 апреля 1973 года, я дежурила в приюте. Паблито примчался ко мне на работу: «Дедушка… умер!» По радио объявляли новость уже с одиннадцати. У ворот виллы — толпы журналистов. Мы звоним в дверь — никто не открывает. Опять звоним — только охранник: «Убирайтесь отсюда, иначе спущу собак».
На следующий день, отвезя мать в больницу, вернулась домой. Взъерошенные кошки бросились ко мне в ноги. Предчувствуя неладное, я побежала в гостиную. Паблито лежал на диване — волосы, лицо и грудь были в крови, изо рта шла пена с кровью, в комнате стоял удушающий запах хлорки. Он скончался через несколько дней в больнице. Мне оставалось только найти деньги на похороны. Газеты уже написали о том, что внук великого художника, живший в нескольких сотнях метров от его виллы в полной нищете, не смог пережить смерть деда. Нас выручили товарищи по колледжу. Не говоря мне ни слова, они из своих карманных денег собрали сумму, необходимую для похорон».
Несколько вопросов автору
— Марина, вы рисуете довольно темный образ вашего деда. Зачем?
— Я не хотела его уничтожать, я хотела только любить его и оставить в истории страничку, которая описывала бы голую правду. Мне самой было тяжело писать это.
— Вы считаете, что ваш брат покончил самоубийством именно из-за эгоизма деда?
— Да, наши бесконечные ожидания аудиенции у закрытых дверей, наше бедственное положение, которое он сам и создал, желая, чтобы наш отец полностью зависел от него, отказ от прямого контакта — все это сломило брата. К тому же он носил имя и фамилию деда, а жил, что называется, по доверенности.
— Почему вы не сменили фамилию?
— Главное — избавиться не от фамилии, а от жизни, которой вы вынуждены жить.
— Но все же остались у вас какие-либо добрые воспоминания о деде?
— Иногда нас брали на корриду, которую он обожал, и тогда у меня было впечатление, что мы — одна семья. В основном же я вспоминаю о человеке, который ходил перед своей внучкой в трусах и ел руками.
СПРАВКА:
Марина ПИКАССО родилась в Канне в 1950 году. Ее дедом был Пабло Пикассо, а бабушкой — русская танцовщица Ольга Хохлова. Родители, Поль и Эмильенн, развелись, когда Марине был год. Мать сошла с ума, брат Паблито покончил жизнь самоубийством, отец умер в 54 года. В 1980 году Марина обратилась к психоаналитику. Курс терапии длился 14 лет. Имеет двоих своих детей и троих приемных из Вьетнама. В 1990 году, после передела наследства художника, создала во Вьетнаме современный приют для сирот и бездомных детей.
