Имя, которое забыли

Каролина Кодина-Любера… Это имя долгое время не вспоминали, его не было ни в одной биографии Прокофьева. А всё потому, что шестикратному обладателю Сталинской премии, одному из самых прославленных композиторов, не пристало иметь супругу-иностранку. Но именно с этой хрупкой испанкой, в жилах которой текла «вражеская» французская, польская и каталонская кровь, Сергей Прокофьев прожил 20 счастливых лет. Но эту женщину безжалостно вычеркнули сначала из жизни композитора, а потом и из воспоминаний о нем. В биографии композитора осталось место только для Миры Мендельсон – «образцовой» по всем показателям. Она была дочерью «старого большевика» Абрама Мендельсона, комсомолкой, выпускницей литературного института и, поговаривали, племянницей Лазаря Кагановича…

Лина и Сергей

Каролина выросла в музыкальной семье. Её отец Хуан Кодина и мать Ольга Немысская – испанец и полька – были певцами. Из Испании они перебрались в Нью-Йорк, а в 1918 году гвоздем музыкальной программы в Карнеги-Холле был как раз Прокофьев. Манера исполнения Прокофьева привела Ольгу Немысскую в восторг, и она буквально силой заставила дочь, которая в то время была начинающей певицей, познакомиться с Прокофьевым после концерта. Самой же Лине не понравилась ни музыка, ни сам 27-летний долговязый русский композитор.

В то время Лине был 21 год, она была удивительно похожа на звезду немого кино Терезу Брукс, прекрасно знала себе цену, а мужчины просто не могли пройти мимо. Она не только прекрасно пела, но и знала пять иностранных языков. И изображать перед Прокофьевым восторженную поклонницу ей совсем не хотелось. Лина надеялась, что останется незамеченной среди других барышень, но Прокофьев сразу заметил в толпе красивую темноволосую девушку и пригласил её войти. Так всё и началось. Позже в своём дневнике он писал: «Лина поразила меня живостью и блеском своих черных глаз и какой-то юной трепетностью. Одним словом, она представляла собой тот тип средиземноморской красоты, которая всегда меня привлекала»

Пташка

Прошло совсем немало времени, и Сергей и Лина были вместе практически постоянно. Прокофьев называл Каролину «Пташкой» и написал для неё цикл песен. они концертировали вместе — русский пианист и композитор Прокофьев и испанская меццо-сопрано Любера (в качестве творческого псевдонима она взяла фамилию бабушки по материнской линии). Каролина быстро выучила русский. Между гастролями пара обвенчалась. Свадьба состоялась 20 сентября 1923 года в баварском городке Этталь. В феврале 1924-го в их семье появился маленький Святослав. А спустя 4 года — второй сын — Олег.

Хрупкая Лина с годами стала только краше. Её считали образцом элегантности в музыкальных салонах Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Милана. Её стиль высоко ценили Дягилев, Пикассо и Матисс, Бальмонт посвящал ей стихи, Рахманинов и Стравинский, музыкальные соперники Прокофьева, отдавали ей должное. А ещё Лине удивительным образом удавалось совмещать сразу три, казалось бы, несовместимые роли – светской дамы, певицы и жены композитора.

Каролина заботилась о быте Прокофьева, организовывала гастроли, переезды, вела переговоры, делала переводы на разные языки. И всё у неё получалось элегантно, играючи и красиво. Мужа она поддерживала всегда и во всём. И когда Прокофьев захотел после затянувшихся на 18 лет гастролей вернуться в СССР, Пташка поставила окончательную точку в его метаниях. Ведь в СССР Прокофьеву пообещали возможность писать музыку, тогда как на Западе он вынужден был, как Стравинский и Рахманинов, заниматься исполнительской деятельностью, чтобы прокормиться. Лина обожала мужа и понимала, что для него на первом месте – творчество, а значит — вариантов нет, нужно переезжать.

Переезд в СССР

В 1936 году семья Прокофьева вернулась в Советский Союз. Дети учатся в англо-американской школе. Лина и в Союзе в центре внимания – она блистала на приёмах в многочисленных посольствах. Творить Прокофьеву действительно разрешили, но достаточно быстро уточнили, как на самом деле должен творить советский композитор. Практически параллельно с «Ромео и Джульеттой» он пишет оперу об украинском колхозе — «Семен Котко» и «Ленинскую кантату». Круг друзей Прокофьевых катастрофически редеет – этот пропал без вести, другой арестован, третий расстрелян или объявлен шпионом. Но Лина продолжает писать матери во Францию, бывать в посольствах и общаться со своими иностранными друзьями.

Разрыв

В 1938 году Сергей Прокофьев отдыхал в Кисловодске. Оттуда он буквально в первые дни написал жене: «Здесь за мной увивается очаровательная иудейка, но ты не подумай ничего плохого…» Лина даже не напряглась, а зря. Перед преследованиями Миры Мендельсон Прокофьев не устоял. Мало того – курортный роман перерос в нечто большее. В 1941 году Прокофьев ушёл из семьи. Сердце Каролины разрывалось на части, но она «держала марку» — ни слёз, ни скандалов, ни просьб. Она продолжала любить мужа и была уверена, что их разрыв – временный.

Но когда через несколько лет Прокофьев заговорил о разводе, она встала на дыбы. И остаётся только догадываться, была ли это уязвлённая гордость, любовь или опасения за участь свою и детей. Прокофьеву же знающие люди объяснили, что брак, зарегистрированный в Баварии, в СССР считается недействительным, а значит – он может жениться спокойно. 15 января 1948 года он это и сделал. Не прошло и месяца после этой свадьбы, как Лину Кодину арестовали и приговорили к 20 годам лагерей за шпионаж.

Жизнь после Прокофьева

О смерти мужа Лина Кодина узнала в лагере – одна из заключённых по радио услышала концерт памяти Прокофьева и рассказала ей. Кажется невероятным, но она горько оплакивала человека, бросившего её с сыновьями в тяжёлое время на произвол судьбы, человека, по вине которого она и попала в лагерь. В 1956 году Лина вернулась с Колымы. Как вспоминали современники, буквально через два дня она снова была образцом элегантности. Практически сразу она заявила своих правах на наследие композитора. Вот тут-то и оказалось, что гений оставил после себя сразу двух вдов. Это пикантное обстоятельство вошло в практику юриспруденции под названием «казус Прокофьева».

Сталин умер, брак между Линой и Прокофьевым признали законным, поэтому ей и сыновьям досталось практически всё имущество композитора. Лина стремилась уехать на Запад. Она не раз обращалась к Брежневу, чтобы ей дали возможность увидеть мать. В 1974 году ей выдали 3-месячную визу в Великобританию. В 77 лет она уехала на Запад и не вернулась. Но беженкой советские власти её объявлять не торопились – боялись политического скандала: вдова великого Прокофьева попросила политического убежища на Западе. Поэтому советское посольство в Лондоне без проблем продлевало ей визу.

Последняя фотография Лины Прокофьевой

На Западе Лина Прокофьева делила время между Лондоном и Парижем, куда впоследствии перебрался ее старший сын с семьей. Много времени она проводила в США и Германии. В Лондоне в 1983 году она основала Фонд Сергея Прокофьева, куда передала свой обширный архив, включавший переписку с мужем. Свой последний, 91-ый день рождения, она отпраздновала больнице в Бонне со своими сыновьями. Смертельно больная женщина даже пригубила шампанского.