Муж так увлекся кино для взрослых, что разрушил семью

Иногда порно может стать целительным для супружеской пары: подкидывая новые идеи, выводя на откровенный разговор о тайных желаниях, добавляя перцу в рутину привычного секса. Но порой оно делает черное дело. И вот как это бывает.

Шесть лет назад, когда мы познакомились с Т., все было превосходно. Мы сразу же полюбили друг друга и через год поженились. Нам нравилось одно и то же, мы говорили обо всем на свете и работали на похожих работах. Я была уверена, что нашла свою вторую половинку.

Но в прошлом ноябре мы разошлись. Никто не понимал, почему. Неужели нас нельзя помирить? Почему мы никому не рассказывали о том, что у нас не все в порядке? Неужели мы не можем решить свои проблемы ради сына? И в чем вообще причина нашего развода?

Я отвечу одним словом: порно. Звучит нелепо, но это так.

Я никогда не считала чем-то предосудительным, что такие фильмы существуют и люди смотрят их на досуге. Когда мы только встречались, Т. рассказывал мне, что начал посматривать порно еще подростком, как и большинство мальчишек. Меня это не беспокоило: я все списала на счет обычных ребяческих утех.

Но затем наша интимная жизнь начала страдать. Честно говоря, она никогда не была великолепна. Я думала, это из-за того, что у него стресс на работе, что он живет в квартире с соседями и нервничает из-за подготовки к свадьбе. Надеялась, что все наладится, когда наша жизнь станет стабильнее. Но нет. Казалось, секс для Т. — это тяжкая обязанность, и чем дольше мы были женаты, тем реже мы им занимались.

Сначала меня волновало, что, может быть, у Т. депрессия или низкое либидо. Мне даже приходило в голову, что он гей (впрочем, никогда не замечала за ним интереса к сильному полу).

Вместо того, чтобы идти ко мне в спальню, муж предпочитал сидеть в гостиной с ноутбуком на коленях и смотреть порнушку. Наши интимные встречи сократились до одного раза в сезон, и удачными их назвать было трудно.

Я не желала оставаться монахиней, будучи замужем, и подняла этот вопрос. Я объяснила ему, что меня беспокоит не порно как таковое, а то, что он предпочитает его мне, живой женщине. К тому же, мы с ним говорили о ребенке, а откуда ему взяться, если мы занимались сексом раз в три месяца? Т. согласился с тем, что проблема существует, и сказал одну вещь, которая меня шокировала. Он признался, что я его физически не возбуждаю.

Я молода и слежу за собой. Делаю эпиляцию, пользуюсь дезодорантом, красиво одеваюсь. И он мне сказал, что мое тело вызывает у него отвращение!

Он не реагирует на меня так, как хотел бы. Я издаю нелепые звуки, и ему противны мои естественные выделения.

Он упомянул, что хотел бы, чтобы я выглядела так же, как порно-звезды, с огромными грудями и маленькими половыми губами. И у него просто не получается возбудиться со мной.

Это был самый убийственный разговор в моей жизни, и я до сих пор плачу, когда вспоминаю об этом. Можете себе представить, каково это, когда твое тело разбирают по составным частям и критикуют каждую из них? Что естественные реакции твоего тела на секс называют противоестественными?

Но несмотря на все это Т. все еще хотел наладить наши отношения, а поскольку все остальные стороны нашего сосуществования складывались хорошо, я согласилась остаться с ним при условии, что он пойдет ко врачу.

Казалось, консультации психотерапевта помогли: у нас стало больше секса. Но я начала кое-что замечать. Т. хотелось инсценировать фрагменты роликов, которые он смотрел, и он просил меня так же одеться, сделать такую же эпиляцию, повторять реплики его любимых актрис. Но многие вещи, которые он хотел попробовать, позиции и игрушки, которые эффектно смотрелись в порно, подразумевали грубый секс, насилие, унижение женщины. И все равно ему стоило немалых усилий достичь оргазма. А для меня в таком сексе вообще не было ничего приятного. Дошло до того, что все это стало для меня травматичным.

Все это убеждало его в том, что это со мной что-то не так, и я начала думать, что, может быть, он и прав. Моя уверенность в себе была растоптана; я ненавидела свое тело. Во всем этом была только одна светлая сторона: я забеременела.

Для Т. беременность была ужасно отвращающим фактором, так что у нас случилась 9-месячная пауза в интимной жизни. И я не возражала. Все остальное было хорошо, сын у нас родился чудесный, и я просто сдалась, не думая о сексе примерно два года. Я знала, что муж снова сидит в гостиной со своим ноутбуком, и ничего не желала с этим делать. Это не было хорошо, но это было нормально. К тому же, Т. продолжал каждую неделю ходить к психотерапевту.

Но в какой-то момент я решила, что не готова остаться без секса на всю оставшуюся жизнь. И однажды, когда сын уснул, я предприняла попытку затеять секс. Это привело только к тому, что я узнала: Т. врал о том, что посещает терапию, и его порно-зависимость за это время только возросла. Я так разозлилась! Казалось, меня предали. Я собрала вещи, взяла ребенка и уехала к родне.

Неделю спустя Т. позвонил, извинился и попросил меня о встрече, чтобы попытаться все наладить.

«И никакого ноутбука?» — спросила я.

«Никакого ноутбука», — обещал он.

Я оставила сына с няней, приоделась и встретилась с Т. в баре. Он сказал, что хочет вернуть меня, и намерен лечиться от своей зависимости, на этот раз по‑настоящему. Он перечислил всё то хорошее, что между нами было, и я вспомнила, за что вообще его полюбила. После нескольких бокалов мы пошли к нему.

Но стоило мне попытаться его поцеловать, как он невольно вздрогнул и отшатнулся. Я поняла, что ничего у нас не выйдет.

Я была раздавлена. Я потратила годы в роли женщины, которую сравнивают с абсолютно нереалистичными порно-героинями, и больше терпеть не могла. Наконец-то до меня дошло, что он собирается не учиться воспринимать меня как реальную женщину, а впихнуть меня в свои порно-фантазии. Но я больше не собиралась жертвовать ни своим телом, ни своими желаниями.

Я мало кому говорила о настоящей причине развода. Боялась, что люди решат, будто я драматизирую или слишком остро на все реагирую. К тому же, мне было очень стыдно. Какая-то часть меня до сих пор твердит, что я делала что-то не так, что если бы я могла стать для него частью фантазий, мы все еще были бы вместе. Это унизительно.

Я еще не готова обсуждать это с другими женщинами, но мне интересно, как много других жен страдает от того же самого и размышляет, смогут ли они вписаться в порнографические идеалы.

Думаю, нас гораздо больше, чем принято думать.