Женщины уже не те. Как и почему менялись представления о женской красоте
Прошли времена, когда люди проверяли гармонию алгеброй — как выяснилось, для этих целей куда лучше подходит социология. Если знать условия — экономические и политические, в которых живет общество, можно почти безошибочно предсказать, как будет выглядеть тамошний идеал женской красоты.
Почему женщины красивы?
Кошки, с точки зрения котов, прекрасны все до единой. Кобелю совершенно все равно, какого цвета у встретившейся ему собачьей дамы ушки и какой длины хвост. Большинство самок у животных куда менее привлекательны, чем самцы: у них нет пышных грив, разноцветных хвостов и высокохудожественных пятнышек на жабрах, потому что у их видов именно кавалеры конкурируют за дам при помощи своей красоты. А почему у мужчин вида homo sapiens тогда все наоборот? Почему у нас красивой должна быть женщина, в то время как мужская красота — это скорее излишество. То есть хорошо, конечно, если она есть, — а нет, так проживем и так?
Конечно, сейчас биологи знают много видов, у которых, как и у людей, привлекательность самки имеет важное значение для ее шансов на продолжение рода (например, женская конкуренция существует у некоторых видов обезьян, скажем, у бонобо). И все эти виды объединяет одно свойство — они живут группой, у них самцы долго ухаживают за самкой, а потом принимают активное участие в воспитании ее детенышей. Такая стратегия оказалась выигрышной для животных, у которых рождается малое количество детенышей, на выращивание которых требуется огромное количество ресурсов — времени, сил, корма и т. д. У этих видов самки, умеющие привязывать к себе самца или нескольких, оказывались в выигрыше по сравнению с самками, которые не пользовались таким успехом. И чем прочнее привязанность самца к самке, тем дольше он кормит ее детенышей — причем сплошь и рядом в этом ему помогают другие кавалеры его дамы, которых у групповых видов вокруг предостаточно. Вот таким образом наши женщины и стали красавицами, а наши мужчины сделались очень придирчивы в отношении женской внешности. Так как мужчинам приходится тратить массу сил на завоевание женщины, разгон соперников и выкармливание ее потомства, им очень важно, чтобы это потомство родилось высококачественным, выжило и выросло сильным, крепким и, в свою очередь, привлекательным сексуально для будущих партнеров (если мы, конечно, рассчитываем на то, чтобы иметь внуков с правнуками и как-то укрепиться на эволюционном древе).
Древнейшие приметы женской красоты
Внешность и физиология женщин видоизменялись, подчиняясь трем основным эволюционным требованиям нашего вида.
1. Женщина должна демонстрировать свое здоровье, хорошую форму и фертильность.
2. Женщина должна сохранять сексуальную привлекательность для партнеров максимальное количество времени — даже когда она неспособна к зачатию, в том числе во время беременности и после родов.
3. Женщина должна сохранять в своей внешности детские черты, чтобы «обманывать» партнера, вынуждая его заботиться о ней, как о детеныше.
И во внешности женщины присутствуют все эти элементы. Пышные бедра говорят о легкости деторождения, а талия подчеркивает их ширину. Женский голос высок, как у ребенка, а тело, прежде всего лицо, почти лишено волос, как у всех детенышей. Пышные волосы, белые зубы, гладкая кожа говорят о здоровье хозяйки, как и стройная осанка, а симметричные черты лица — о хорошей генетике и минимуме вредных мутаций.
После того как мы обрели способность к прямохождению, женщины повысили свою сексуальную притягательность для мужчин, за несколько десятков тысяч лет разместив копию основного сексуального сигнала на верхней части тела. Да-да, для большинства приматов ярко окрашенные гениталии и округлость нижней части туловища были основным способом пригласить партнера к спариванию. А после того как мы встали на ноги, скрыв эту неземную красоту, женщины обзавелись пухлыми, контрастного цвета губами и круглой, налитой грудью, имитирующей эти священные знаки: яркое отверстие и два полушария, которые вошли в нашу эволюционную программу еще с тех времен, когда мы мельтешили в жалком виде под ногами у всяческих динозавров.
И составляя эти приметы, мы в целом можем создать портрет идеальной партнерши у homo sapiens.
Она невысока ростом и скорее коротконога, чем длиннонога (приметы детеныша). У нее очень большая грудь и яркий, чувственный рот (сексуальность). У нее достаточное количество жира, чтобы выглядеть пухленькой, а талия выражена лишь в сравнении с грудями и бедрами, которые весьма велики (физическое состояние). У нее большой зад и широкий таз (фертильность, древнейший сексуальный сигнал). Она кокетлива и сексуальна. Она румяна, у нее длинные волосы, мелкие черты лица, большие глаза, высокий голос (здоровье, приметы детеныша). У нее светлая кожа и мягкие волосы (приметы детеныша).
Выглядит это примерно так: «Виллендорфская Венера», 24 тыс. лет до н.э., «Венера Вестоницкая», 29 тыс. лет до н.э.
Виллендорфская Венера
Венера Вестоницкая
Список можно было бы значительно расширить, но уже и в таком виде понятно, что человечество далеко не всегда придерживается этих естественных для себя канонов женской красоты и в разные эпохи на знамя поднимаются Венеры совсем иного типа. Чем же это вызвано?
Потому что человек, кроме всего прочего, относится к видам с так называемой К-стратегией. Эти виды отличаются тем, что они очень долго живут, очень много времени и ресурсов тратят на выращивание детенышей и жестко контролируют свою численность.
Механизмы этого контроля чрезвычайно разнообразны и порой чудовищны, мы не будем сейчас их разбирать и остановимся на одном-единственном: в ситуации, неблагоприятной для рождения детенышей, виды с К-стратегией часто обращают сексуальный интерес к не подходящим для деторождения партнерам.
То, как человечество высчитывает максимально допустимую для себя численность популяции в данной конкретной местности, сейчас выясняют этнографы, нейробиологи и антропологи — но общий принцип уже известен. Чем скучнее живет общество, чем выше уровень шума и чем меньше вокруг свободного пустого пространства, тем меньше рождаемость. И тем больше идеал красоты этой эпохи отдаляется от «Венеры исконной» — причем удаление может идти в совершенно разных направлениях.
И, напротив, после серьезных потрясений, повлекших резкое снижение численности популяции (после глобальных войн, эпидемий, сильного голода), происходит беби-бум, а кисти художников и лиры поэтов начинают воспевать красавиц, которые вполне могли бы потягаться с пещерными Венерами в плане первобытных норм красоты.
Смена горизонта
Автор этой статьи однажды несколько недель находился в поездке по Раджастану — одному из самых бедных штатов Индии, специализирующемуся на сельском хозяйстве самого примитивного толка. Сплошные поля и пустоши с небольшими деревеньками. И в один прекрасный момент он с изумлением понял, что у него резко поменялись представления о внешности индийских дам. Если сперва всех участников поездки восхищали точеные тонкорукие и смуглолицые красавицы в замызганных сари, продающие по обочинам пирожки самса, то спустя пару дюжин дней в ходе общей беседы мы признались друг другу, что теперь лучше понимаем пристрастие Болливуда к коротконогим белолицым пухляшкам. В Индии они почему-то смотрятся гораздо привлекательнее, чем в Европе, в то время как девы модельных форм удивительно быстро теряют свое очарование, ибо худоба тут неразрывно связана с бедностью, изможденностью и принадлежностью к низшим кастам.
И теория К-стратегии это обстоятельство прекрасно объясняет. Перенаселенность — требуется снижение популяции, интересы переключаются на внешне неплодовитых дам.
Обилие свободного пространства и пустые горизонты вокруг — требуется увеличение популяции, желательно с партнершей, чья упитанность свидетельствует о том, что вокруг имеется достаточное количество корма.
Сегодня, просматривая изображения женщин за всю историю человеческого искусства, почти безошибочно можно сказать, в каких условиях жили люди, создававшие эти портреты.
Древний Египет
Население толпится на узкой полоске земли, в больших городах — перенаселение, голода нет, войны регулярны, но не обескровливают страну. Красавицы на фресках узкобедры, плоскогруды, длинноноги, высоки и похожи на мальчиков (даже если не считать привязываемых на шнурках искусственных бородок у цариц), как «Танцовщицы на пиру» с фрески гробницы вельможи Небамона в Фивах, XV в. до н.э.
Древние греки
Горожане живут в небольших полисах, большая часть населения крестьянствует вне городов. Перенаселения нет, голод редок. Дошедшие до нас статуи богинь и красавиц представляют нам плотные тела с выпуклыми округлостями, пышущие здоровьем симметричные лица с округлыми щеками, женственные формы, как у «Афродиты Книдской» Праксителя, 350 г. до н.э.
Излишки населения регулярно погибают в боях, питание у населения скудное, большинство живет вне пределов больших городов. И вот описание совершенной красавицы из «Тысячи и одной ночи»: «Две руки ее круглые и гладкие… а груди ее точно две шкатулки из слоновой кости, сиянье которых заимствуют луна и солнце. И живот у нее в свернутых складках, как складки египетских материй, расшитых парчой, и складки эти подобны бумажным свиткам. …И стан покоится на бедрах, похожих на кучи песку, и сажают они ее, когда она хочет встать, пробуждают ее, когда она хочет спать, и таз ее обременяют две ляжки, округленные и гладкие…» Этот типаж еще долго будет господствовать в арабско-персидском мире, о чем свидетельствует миниатюра «Адам и Ева», «Манафи аль Хайаван» Ибн Бахтишу.
Япония, X век Половина населения всей Японии живет в одном городе — столице Хэйан. Скученность чудовищная. Голода нет. В главном романе этой эпохи «Гэндзи-моноготари» мы встречаем очень много описаний красавиц. «Руки ее были так тонки, что он заплакал от умиления». «Она казалось такой слабой и беспомощной, что сердце сжималось». «Гэндзи поднял красавицу на руки и подивился ее малому весу». «Она была хрупка и мала ростом, лишь немногим больше ребенка, а волосы струились за ней по земле на три сяку». Главный герой, перебрав множество дам, в конце концов женится на десятилетней Мурасаки и живет с ней долго и счастливо. Детей у них нет.
Средневековая Европа К середине XIV века Европа превратилась в урбанистический кошмар своего времени — численность ее населения составляла около 100 миллионов человек, что при таком уровне производства, агрокультуры, строительства и так далее приводило к хроническому голоду, чудовищному дискомфорту и крайней скученности людей в жилищах. И идеальные красавицы той эпохи — это холодные, асексуальные, очень бледные, рахитичные, безбровые, прячущие свои волосы и бреющие лоб худые и обескровленные фигуры, еще и носящие фальшивые животы, имитирующие беременность на позднем сроке, что тогда считалось верхом изящества, — полюбуйтесь на «Портрет дамы» Рогира ван дер Вейдена, 1460 г.
Европа после Кризиса позднего Средневековья С прихода в 1348 году первой чумы из Азии начался так называемый Кризис позднего Средневековья. Голод, войны и, прежде всего, эпидемии выкашивали города и деревни — к началу XVII века численность населения Европы сократилась минимум наполовину, а в отдельных регионах и на четыре пятых. При таком снижении популяции, конечно, никак невозможно было и дальше поклоняться бледным тонким мадоннам — в ближайшее столетие красоту будут видеть только в очень пышных фигурах, идеально точно подпадающих под стандарты первобытной красоты, как на картине «Похищение дочерей Левкиппа» Питера Пауля Рубенса, 1618 г.
Европа, середина XIX века Плотность населения постепенно достигала докризисного уровня, и дамы опять начали худеть, мельчать и бледнеть. Однако развитие сельского хозяйства и промышленности отчасти смягчало пресс перенаселения — с реальным голодом большая часть людей не сталкивалась, жизнь стала намного комфортнее, и возврата к средневековому аскетичному стандарту не последовало. Красавица середины XIX века — это невысокая, с детским личиком, маленьким ротиком, крошечными ручками и ножками отчаянно зашнурованная женщина-девочка, обладающая тем не менее утрированной с помощью кринолина женственной фигурой, как у «Женщины с книгой» Альфреда Стивенса, 1856 г.
Чехарда XX века Особенно хорошо стало видно, как человечество спешно меняет свои приоритеты красоты, с началом ХХ века, когда история, по известному выражению, стала двигать собой в полный рост и эпохи закрутились, сменяя друг друга подобно узорам в калейдоскопе.
Эпоха декаданса начала ХХ века подарила нам образ маленькой бледной и нервной женщины в черном, с огромными синяками под глазами, одержимой мыслями о самоубийстве. Воплощением архетипа стала кинематографическая звезда декаданса Вера Холодная.
Первая мировая война, забрав множество жизней, не привела, однако, к реальному уменьшению городского населения — так как в города хлынули жители деревень. Реакция вкусов была мгновенной: женщина конца 1920-х — начала 1930-х стала более широкоплечей и спортивной, детскость ушла, на смену пришла мужественность, дамы обрезали волосы и юбки, начали курить и избавились от талии, избрав кумиром киноактрису Марлен Дитрих.
После Второй мировой, потеряв сотни миллионов во всепланетной мясорубке, человечество на какое-то время вновь вернется к идее Вечной Женственности — бедра, грудь, обаятельный целлюлит на крепких ножках, детские щечки и кудряшки. Секс-символ 1950-х — модель Бетти Бросмер.
Но уже в 1960-х годах на арену мира выпорхнет на ножках-веточках анорексичная Твигги — крошечный, но бодрый скелетик, реакция мира на беби-бум.
Начало XXI века Сегодня, когда обитатели нашей планеты достигли почетного рубежа в 7 с лишним миллиардов, творцы моды отдают золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» сербской модели Андрею Пежичу, который недавно успешно провел операцию по смене пола и превратился в почти настоящую женщину. (Не будем осквернять сайт его фотографией. Погугли сам, если интересно.) Впрочем, многие мужчины и без операции легко теснят с подиумов женщин, потому что современные идеалы красоты рисуют нам не женщину, но андрогина. Двухметровый рост, длиннейшие ноги, минимум груди и бедер, крупные черты лица, хранящего вечно каменное выражение…
Венере палеолита остается только непонимающе пожать складками на плечах и удалиться со сцены до лучших… точнее, до худших времен.
